Впервые - Страница 54

— Ветрено. Пожалуйста, если это все… если ты ради этого вытащил меня…

— Ладно, извини. Я заканчиваю… Кстати, сегодня Лорен подала заявление об уходе.

У Ника возникло ощущение, словно его больно ударили по лицу.

— Я поговорю с ней в понедельник.

— В понедельник будет поздно… Лорен не хочет ждать. Кажется, завтра она собирается уехать в Миссури.

— Ты потерял хватку, — с издевкой заметил Ник. — Обычно женщины влюбляются в тебя, и ты не знаешь, как от них избавиться. Лорен освободила тебя от лишних забот, поздравляю.

— Она не влюблена в меня.

— Это твои проблемы, а не мои.

— Черта с два! Ты хотел затащить ее в постель, а когда она воспротивилась, довел ее до того, что она превратилась в живую тень. Она любит тебя, а ты заставляешь ее передавать тебе сообщения от других женщин, ты заставляешь ее…

— Лорен плевать на меня! — выпалил Ник. — И у меня нет времени говорить о ней с тобой.

Он бросил трубку и вернулся в зал, где велись переговоры. Семеро мужчин посмотрели на него с вежливым недовольством. По взаимному соглашению ни один из них не отзывался на телефонные звонки, разве что в случае крайней необходимости.

— Прошу прощения. Мой секретарь преувеличил важность проблемы.

Ник постарался сконцентрироваться на обсуждаемых вопросах, но перед глазами у него стояла Лорен. Он видел ее на озере Мичиган… Они смеялись, говорили о всяких пустяках, а ветер играл ее восхитительными золотыми волосами…

Он вспомнил, как заглянул в ее непостижимые глаза.

— Что будет, если башмачок подойдет?

— Я превращу тебя в очаровательного лягушонка.

Нет, в лягушонка он не превратился, вместо этого он стал самым настоящим маньяком. Ревность едва не довела его до сумасшествия. Каждый раз, когда на столе Лорен звонил телефон, он подозревал, что звонит ее любовник. Каждый раз, когда кто-нибудь в кабинете позволял себе лишний взгляд на нее, у него появлялось варварское желание выбить этому мужчине зубы.

Завтра она уедет. В понедельник он уже не увидит ее. Так лучше для них обоих. Так лучше для этой чертовой корпорации, сотрудники которой уже шарахаются от него, стоит им завидеть его в коридоре.

Совещание закончилось в десять часов, и после ужина Ник, извинившись, удалился к себе в номер. Проходя по холлу в сторону лифтов, он обратил внимание на крохотный ювелирный магазин, торговавший очень дорогими вещами. Его взгляд привлекла великолепная подвеска с изумрудом посередине, окруженным сверкающими бриллиантами. Может быть, если он купит их для Лорен… Неожиданно он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, который выбирал коробочку для таблеток.

Ник резко повернулся и зашагал дальше. Взятка, напомнил он себе, самое низкое, что только может быть. Нет, он больше никого и ни о чем не будет просить.

Часа полтора Ник провел в своем номере, отвечая на звонки и улаживая проблемы, которые возникли в его отсутствие. Когда он закончил, было около одиннадцати. Подойдя к окну. Ник посмотрел на открывшийся ему вид Чикаго.

Лорен уедет. Джим сказал, что она стала похожа на тень. А что, если она заболела? А вдруг она беременна? Ну и что, черт побери! Он даже не будет знать, чей это ребенок.

А всего пару месяцев назад он бы точно знал, потому что был единственным мужчиной в ее жизни. Теперь, наверное, она сама может научить его кое-чему, с горечью подумал Ник.

Он вспомнил, как в воскресенье поехал к Лорен, чтобы отдать серьги. Когда он попытался затащить ее в постель, она накричала на него. Многие женщины были бы довольны тем, что он им предлагает, но Лорен не такая. Она хочет, чтобы он любил ее, чтобы отдался ей не только телом, но и душой. Как много она хочет!

Ник вытянулся на кровати. Ну и хорошо, что она уезжает, с обидой и злобой подумал он. Пусть сидит дома. Там она найдет себе какого-нибудь провинциалишку, который бухнется ей в ноги и скажет, что будет любить ее по гроб жизни.

На другой день совещание началось ровно в десять утра. Все присутствовавшие на нем промышленные магнаты ценили свое время и не опаздывали. Председательствующий, оглядев мужчин, сидевших за круглым столом, встал и сказал:

— Ник Синклер сегодня отсутствует. Он просил меня извиниться перед всеми, но его отозвали в Детройт срочные дела.

— У нас у всех есть срочные дела, — пробурчал один из присутствующих. — Какого черта ему понадобилось в Детройте?

— Он сказал, что это связано с трудовыми соглашениями.

— Это не оправдание, — послышались со всех сторон возмущенные голоса. — У нас у всех такие же важные проблемы.

— Я говорил об этом Нику, — заметил председатель.

— Ну, и он что?

— Ник заявил, что ни у кого нет такой проблемы, как у него.

Лорен вынесла из дома уже второй чемодан. Уложив его в машину, она подняла голову, чтобы взглянуть на облачное осеннее небо. То ли дождь будет, то ли снег, мрачно решила она.

Вернувшись в дом, Лорен оставила дверь приоткрытой, чтобы в следующий раз, когда она опять будет нести тяжелые вещи, не мучиться, отпирая ее. Тапочки она промочила, поэтому пошла в кухню и, включив духовку, поставила их посушить. Можно было бы отвезти их домой и мокрыми, но Лорен хотелось сразу же надеть их, как только она переступит порог родного дома.

Она поднялась наверх, надела туфли и посмотрела на последний чемодан. Осталось только написать записку Филиппу Уитворту — и она свободна как ветер. Слезы жгли Лорен глаза, и она смахивала их тыльной стороной ладони.

Спустившись с чемоданом вниз, Лорен в последний раз оглядела гостиную, как вдруг услышала чьи-то шаги. Она удивленно оглянулась и от неожиданности застыла на месте, увидев выходящего из кухни Ника. В глазах у него горел опасный огонь, когда он приблизился к ней, и Лорен едва не закричала, испугавшись, что ему уже все известно о Филиппе Уитворте.